Пятьдесят девственниц - Страница 25

Трактирщица долго со мной препиралась, доказывая, что все они девственницы, но я сразил ее на повал, сказав, как хорошо знаю, что на устроенном ею аукциона девственница была всего одна.

На следующий день с утра она притащила в нашу комнату сразу пятнадцать особ женского пола, но, когда я безошибочно распознал единственную среди них девицу — возрастом оная была около пятнадцати лет — и тут же увлек ее к кровати, трактирщица подняла шум, крича, что это ее племянница и приведена сюда единственно для того, чтобы определить, насколько верно я чувствую девство.

По крайности, в безошибочности моих суждений убедилась не только она, но и Быстрые Глазки. Уважения к магии и к потусторонним духам в нашем капитане после этого только прибавилось.

Утром третьего дня я встретил в районе порта, куда ходил проверять порядок на нашем судне, двух самых настоящих девственниц, которые весьма недвусмысленно предложили мне показать все, что у них есть за пару медных монет. Старшая, которой минуло уже одиннадцать, еще могла представлять для меня интерес. Однако, когда я объяснил им, за что именно они могли бы получить у меня не медяк, а целый серебряк, обе с дикими визгами бросились на утек. Мне оставалось только поспешно удалиться, коря себя за то, что не предложил золотую монету — уверен, это сразило бы их наповал.

Вечером того же дня Быстрые Глазки захотела побыть с нашей маленькой Триной и, поскольку, отправив под благовидным предлогом братца на корабль, она доказала, что ротик ее по прежнему быстр и хорош, я охотно уступил. Вместе с вернувшимся из гавани Крикуном, мы спустились на первый этаж таверны. Он — в тайной надежде найти шлюху подешевле, я, поскольку к шлюхам склонности не имею, — найти хорошего вина.

Вместо всего этого нашли десяток человек из нашей собственной команды и начались крики и объятия, как будто мы не виделись лет десять. Затем сдвинули пару столов, вытрясли у кого, что было в карманах — я до сих пор благодарен Глазкам, что она не дала мне забрать с собой всю мою долю, а часть оставила на хранение при себе, — и вино начало литься рекой.

26

Проснувшись, я долго не мог понять, где нахожусь: комната была достаточно уютной, но совершенно незнакомой. Еще более незнакомой оказалась пышнотелая особа не первой молодости, в голом виде возлежавшая на большей части постели. Девица лет семнадцати, с миловидным зареванным личиком хлопотала накрывая на стол завтрак. Девственницу в ней я определил с первого взгляда.

— Мир дому сему, — произнес я первое, что пришло мне в голову, пытаясь сообразить, где именно нахожусь. — Доброго всем утра и здоровья.

— И вам доброго утра… папенька, — последнее слово девица вымолвила с такой гримасой, будто у нее внезапно отчаянно разболелись зубы.

— А, проснулся, муженек, — пробурчала пышнотелая очухиваясь ото сна и тут же полезла ласкаться. — Ну-ка, поцелуй свою малышку Лу.

В смущении обшаривая телеса соседки по кровати, я любезно чмокнул ее в щеку, лихорадочно пытаясь сообразить, что собственно произошло и высматривая по сторонам свою одежду, ибо был абсолютно наг.

В первый момент я решил, что Боги, за какое-то прегрешение — а было-то у меня их последнее время предостаточно — вдруг поместили мою душу в чье-нибудь чужое тело. Мысли о возможности подобного неоднократно высказывались во всяких мудрых книгах, хотя наяву никто с эдаким не сталкивался. Потом, натягивая штаны и глянув на себя в зеркало, я пришел к выводу, что и лицом и сложением никак не отличаюсь от того себя, которого привык видеть постоянно.

Тут мне пришла мысль, что я долго болел и только от того не помню свою жену и совсем взрослую дочку, а все ужасы моей жизни — демоны, плутовство и пиратство — есть ни что иное, как горячечный бред.

— Но тогда, — спросил я сам себя, — что делает у постели эта ржавая сабля? И каким таким родом деятельности нужно еще заниматься, чтобы таскать на себе красные шаровары и меховой, по такой жаре, плащ?

Особа же, именовавшая меня супругом, помогла мне привести себя в порядок и, усадив за стол, принялась потчевать завтраком.

— Мне бы нужно сходить на корабль, — наугад сказал я, даже и не ведая, а бывал ли когда-нибудь хоть на одном корабле.

— Конечно, муженек, конечно же, — охотно подхватила женщина. — Я сама тебя провожу. Нужно же забрать серебро.

Снова пришел мне черед впасть в задумчивость. Ибо, если имеет она в виду кусок серебра, который достался мне при дележе, то он, находится у Глазок, а та, скорее всего, — в таверне. Если же, речь идет о серебряных монетах, то я их, верно, пропил — карманы моего камзола пусты, а на попойку я вчера угодил с ними.

С другой стороны, а был ли дележ? Была ли Быстрые Глазки? Маленький Крикун? В том, что попойка была, я не сомневался, так болела моя голова. Но вот с кем я пил?

Выйдя с незнакомой мне супругой за ворота дома, я с облегчением убедился, что порт Жемчужный не привиделся мне в горячечном бреду. Вон они, знакомые улицы, вон — таверна, а вон и «Морская Кобылка» у причала.

— Жди тут. Женщина на корабле — к несчастью, — приказал я спутнице и поднявшись по трапу робко спросил у вахтенного. — Капитан здесь?

— Здесь, — зевая кивнул тот. — С полночи явилась, злющая, как демон.

Стремглав я кинулся в знакомую и показавшуюся такой родной каюту:

— Глазки!

— Бес! Глупейшее ты создание, что ты наделал?! — бросилась она навстречу.

— Папочка! — кинулась ко мне в объятия Трина. — Папочка не оставайся с этой ужасной женщиной. Я все для тебя буду делать, хочешь?