Пятьдесят девственниц - Страница 40

— Ах, папочка, у них у всех такие большие, — хихикнув сообщила моя милая Трина, то, что заинтересовало ее более всего, когда выполнившая заказ девица удалилась от нашего стола.

— Не терзай мне душу, невинное дитя, — попросил я.

Действительно, если и было нам с Крикуном отчего-то не по себе, так это от того, что в размерах детотворящих органов мы с ним проигрывали дварфам вдвое, а то и втрое. Я, конечно же, имею в виду толщину.

— А я-то думаю, почему ты не охотишься здесь на девиц, — понизив голос сказала Быстрые Глазки. — Наверное при таких нравах их не много.

Имела в виду она, конечно же, сцену разыгравшуюся за соседним столом, где дварфский отец семейства, испытавши приступ похоти, вошел в свою супругу, усадив ее на колени, прямо на глазах взрослой дочери и малолетнего сына.

— Ошибаешься, мой добрый товарищ, — поправил я. — Быть может, тебе покажется странным, но дочь этого уважаемого дварфа до сих пор сохранила девство. И вообще, девственниц в этом, с виду, развратном месте я вижу поболее, нежели на улицах Жемчужного.

— Вот странно, — удивилась моя рыжеволосая собеседница. — Быть может это от того, что они не испытывают столь естественного для наших девиц любопытства, поскольку сцены такие каждый день проходят на их глазах?

— Быть может, — согласился я. — Девственницы же здесь не интересуют меня совсем по другой причине. Разве не слышала ты у нас пословицу, когда о том, что совершить нельзя, говорят, что это так же невозможно, как порвать плеву дварфской девицы.

— Да уж, видя чем украшены все эти достойные мужи, я соглашусь, что с их девицами тебе не справиться, — рассмеялась Глазки и предложила попробовать сходить в горячую комнату.

— Ах, милый мой товарищ, я бы с радостью так же утолил свое любопытство, но похоть мучает меня настолько, что было бы сейчас неприлично подниматься мне из-за стола.

— В чем же дело? — пожала плечами плутовка. — Вон одна из банных девиц ублажает того дварфа ртом. Коль скоро это здесь не возбраняется, давай поинтересуемся у нашей девицы, может быть она согласится сделать то же самое.

— И меня тоже мучает похоть, — поспешил вставить Крикун.

— Она тебя мучает всегда, — осадила брата Глазки. — А впрочем, ладно. Не думаю, что это стоит слишком дорого.

Девственниц среди банных девиц я не заметил и догадка моей рыжеволосой подруги подтвердилась — наша девица с радостью согласилась помочь и мне и Крикуну. И обошлось это всего в четыре серебряка.

42

С тех пор дварфские бани мы посещали неоднократно и уяснили, что нельзя понять народ этот не побывав в таковом месте и, уж если грешат чем-либо писания паладина Гжеда и мага Рудериса, так это тем, что, по скромности своей, оба автора не решились побывать в банях.

Со временем мы узнали так же, что не только банные девицы, чья профессия, кстати, в отличие от наших шлюх, никак не считается позорной, но и вдовы, зачастую, придя в баню, с удовольствием принадлежат разным мужчинам иногда даже с согласия их жен, ибо те входят в положение этих несчастных, коих некому удовлетворить.

Но, коль скоро, игры женщин с женщинами или девицами мы там ни разу не наблюдали, Глазки остерегалась ласкать Трину и принимать ласки от нее самой. Тако же и я не играл с Триной, ибо с девочками ее возраста ни один дварф при нас ничего не имел.

Еще об одной страсти дварфов должен сказать я особо, и эта страсть — игра в кости. Мой любезный друг, Быстрые Глазки, и сама, было, хотела сыграть, но не решилась, ибо боялась, что скажется ее многолетняя практика плутовства. У дварфов же нет более страшного преступления, чем плутовство в кости. Обманщика здесь могут убить на месте прямо за столом и это будет для него еще величайшее благо, потому что в противном случае, по суду, его замуруют заживо. Я же склонности к игре не имея, тем не менее, неоднократно наблюдал в том же «Хрустальном Родничке», как, буквально за несколько часов, повинуясь слепому случаю, из рук в руки переходят деньги, которые в нашем королевстве составили бы целое состояние.

И вовсе не корыстолюбие тому виной, хотя люди почему-то уверены, что все дварфы, от природы, жадны. Нигде не видал я такого азарта и такого кипения страстей, как в дварфских банях, когда собираются поиграть в кости. На наших глазах, однажды, незадолго до полуночи, когда у одной дварфской дамы закончилась наличность, новое количество которой должны были подвести только завтра, она не задумываясь поставила на кон свою честь, а, когда ставка эта была признана недостаточно великой, по сравнению с бывшими на кону деньгами, и честь своей восьмилетней дочери, торжественно пообещав, что не далее, чем завтра в шесть вечера обе они отдадутся противнику в случае его выигрыша.

В тишине, которую даже ни чье дыхание не нарушило, дама кинула кости и у нее выпало две тройки и единица, что в совокупности с ее предыдущими бросками дало неплохую комбинацию — три тройки и две четверки. Соперник же ее выкинул один-три-пять, но с его предыдущими бросками это было четыре пятерки и дама безнадежно проиграла.

Событие таковое настолько нас потрясло, что мы обсуждали его половину последующей ночи, да еще и с утра, проснувшись в таверне, говорили только об этом, когда вдруг раздался стук в дверь. Думая, что это тавернщик принес, по обыкновению, завтрак, я громко разрешил войти и с изумлением увидел на пороге именно эту даму.

— Здравствуйте, достойный господин маг, — приветствовала она меня и прямо с порога объяснила. — У меня к вам дело чрезвычайной важности и я прошу вас не отказаться выслушать меня.